Вадим Дымов - входит в когорту успешных бизнесменов новой формации, известный производитель премиальной мясной продукции. Совместный оборот его компаний, куда входят заводы по производству колбасной продукции, сеть ресторанов, книжные магазины, издательство и керамическое производство, оценивается в $300-400 млн в год.
Вадим Дымов родился 27 августа 1971 в Уссурийске Приморского края. Окончив Уссурийское суворовское военное училище и Донецкое высшее военно-политическое училище, получил образование на факультете правоведения Дальневосточного государственного университета. Уже на втором курсе он начал работать в одном из районных судов Владивостока. Но вскоре решил оставить юриспруденцию и заняться бизнесом: Я понял, что судить других людей, даже в роли адвоката, - это не для меня, - вспоминает Вадим.
В 1994 году уволился из военных структур в звании старшего лейтенанта.
В 1994-1997 гг. работал помощником председателя одного из районных судов Владивостока.
В 1997 году с партнером Александром Трушем Вадим Дымов основал компанию Ратимир, которая по сегодняшний день является одним из лидеров мясоперерабатывающей отрасли Дальнего Востока. На сегодняшний день Труш и Дымов остаются основными акционерами компании.
В 2001 году в Москве Вадим создал компанию Дымов, которая активно заявила о себе и в очень сжатые сроки смогла завоевать необходимую долю рынка, составив достойную конкуренцию уже существующим в мясной промышленности производителям. Производственные мощности, принадлежащие Вадиму Дымову, расположены на Дальнем Востоке и в Москве.
В 2005 году в Суздале им была построена фабрика по производству керамических изделий.
Дымов купил в Суздале старый дом, в котором стояла печь, украшенная изразцами. Потом обратил внимание, что в городе, который всегда полон туристов, почему-то никто не делает сувенирную керамику в старинном русском стиле. Но совладелец крупнейшей на Дальнем Востоке мясоперерабатывающей компании «Ратимир» вряд ли добрался бы до Суздаля, если бы в 2001 году не купил в Москве давно не работавший завод для создания нового производства. Когда Дымов приобрел дом с печью, его московское предприятие уже вовсю торговало колбасами и ветчинами. «Почему керамика? Наверное, потому что я увлекаюсь историей и люблю красивые вещи, сделанные вручную»,– рассуждает он.
Пока строилась мастерская, Вадим Дымов объявил конкурс на воссоздание суздальского стиля в местном художественном училище. Разыскал опытных гончаров. Нашел, кому поручить управление предприятием. «Никакого бизнес-плана у меня не было, а вот ощущение неизбежной востребованности присутствовало с самого начала»,– рассказывает Вадим Дымов. Сейчас «Суздальская керамика» делает посуду и изразцы на заказ для рестораторов, дизайнеров и просто ценителей hand-made: ее сотрудники собрали богатый архив образцов, начиная с XV века. Дымов только-только завершил оснащение мастерской. А пока устанавливались станки и печи, увеличил мощности своего московского завода и построил на партнерских началах мясоперерабатывающую фабрику в Красноярске. Теперь он думает, что делать дальше – производством какой продукции можно было бы заняться.
Мастерская Дымова уже стала достопримечательностью Суздаля. В октябре, во время своего очередного путешествия по России, туда заглянул британский принц Майкл Кентский с супругой. Увиденное – качество изделий вкупе с ценами – впечатлило принца настолько, что он посоветовал владельцу «Суздальской керамики» открыть магазин в Лондоне и даже предложил свое содействие. Но Вадим Дымов к тому времени уже решил, что первый магазин откроет в Москве. Пока же он предпочитает не называть свое начинание бизнесом и говорит, что творческий поиск не завершен.
«Мы готовим не только ассортимент, а целую концепцию,– говорит предприниматель.– Наши магазины должны не просто торговать керамикой, а демонстрировать, как можно ее использовать на современной кухне, сочетать с модным стеклом и прочими аксессуарами. Я хочу создать спрос на аутентичные русские вещи».
В 2006 году открыл книжный магазин европейского образца «Республика» , впервые распахнувший свои двери в 2006 году. В ближайшее время планируется открытие ещё нескольких одноименных магазинов. Дизайн, концепция и фирменный стиль, разработанный при участии берлинских архитекторов и художников, заставляют вспомнить о французских книжных супермаркетах Fnak - с аналогичным ассортиментом. Умеренный выбор художественной литературы компенсируется огромным количеством альбомов по искусству и дизайну. Кроме того, здесь можно купить диски с актуальной музыкой, лучшие канцелярские принадлежности, сумки, часы и записные книжки Moleskine.
В 2006 году, благодаря общим знакомым, Вадим Дымов познакомился с московским ресторатором Аркадием Новиковым. Уже год спустя партнеры запустили в работу сеть новых городских пивных ресторанов Дымов №1, которые дают возможность комфортно и демократично провести время с друзьями или заказать готовую еду на завтра. Например, маринованный шашлык, который посетители приготовят сами на уик-энде с друзьями, будет не магазинным, а из ресторана.
Ещё одним событием этого года стало открытие дочернего предприятия компании Дымов на Кубани. ООО Дымов-Юг будет расположено в Краснодарском крае (Брюховецкий район, с. Большой Бейсуг). Доля Дымова в уставном капитале новой компании составила 51%, или 1,02 млн рублей.
Вадим Дымов старается сохранять эксклюзивность и оригинальность во всем, что он делает. В Республике помимо книг есть товары lifestyle, которых, по его словам, не найти ни в каком другом магазине Москвы. Среди оригинальных мясных продуктов можно назвать индейку с грушей или с паприкой, ветчину с настоящей клубникой. К прошлому Дню победы завод выпустил специальную партию колбасы для ветеранов - Берлинская операция, где на упаковке была изображена карта Европы 1945 года. Этим бизнесмен подчеркивает премиальность своего бренда, привлекая избирательную целевую аудиторию.
Интересуясь современным искусством, Вадим интересуется картинами 80-90-х годов современного владивостокского художника Андрея Майорова. Среди увлечений Вадима Дымова есть автомобили и мототехника. В одном из своих интервью он рассказал о своей мечте совершить кругосветное путешествие на мотоцикле, реализовать которую он собирается в будущем. В парке бизнесмена, помимо ежедневного Мерседеса и большой коллекции мотоциклов, есть любимые ярко-красные Жигули 03 модели с родным фиатовским двигателем, 1972-го года выпуска. Мне очень нравится ездить на этой машине по Москве, это очень элегантно, напоминает детство. В нашей семье была точно такая же, - вспоминает Вадим. Есть и ещё один легендарный автомобиль - Nissan Skyline GTR, праворульный спортивный автомобиль, неоднократный победитель самых престижных гонок в Японии и во всем мире.
Называя своим именем выпускаемые на рынок бренды, Вадим Дымов продемонстрировал, что ему не будет стыдно за качество своей продукции. На заводах бизнесмена организовано современное производство, оборудованное по последнему слову техники. Мои проекты направлены на ту аудиторию, которая требовательно относится к качеству продуктов, уровню обслуживания, к литературе, музыке, к себе и к качеству жизни вообще, - говорит Вадим.
Я родился в Уссурийске, где процентов 50 населения военные. И семья была у нас военная, и в гости ходили одни военные. Поэтому другой профессии я для себя не представлял. Учился я нормально. Уроки не прогуливал. Мне казалось, это некрасиво.
В 1985 году я поступил в Дальневосточное Суворовское училище, за которым последовало Донецкое высшее военно-политическое училище. А уволился из вооруженных сил я в 1991 году, поступив в Дальневосточный государственный университет на факультет правоведения.
После Суворовского я поехал учиться в Донецкое высшее военно-политическое училище. Потом, правда, я все равно ушел и попал в регулярную армию. Служил под Киевом в Краснознаменном Киевском военном округе - одни алкоголики, боеприпасы, вывезенные из Европы, валялись повсюду. Разруха и пьянство. Это конец перестройки был, и я понял окончательно, что армия для меня закончилась. Это был 91-й год.
Я с товарищами в Донецком высшем военно-политическом училище
Больше всего на мою жизнь повлияла учеба в военном училище и служба в армии.
Я благодарен армии. Там взрослеешь гораздо быстрее: начинаешь понимать цену слову, товариществу, взаимовыручке.
Половина моих партнеров - мои суворовские курсанты-товарищи. Я всегда тяготел к близким отношениям со своим персоналом, добрые отношения в коллективе - это по-армейски. Отчасти практику офицерского отношения к составу я применяю и к подчиненным.
В принципе, армия – это очень хорошая бизнес-школа. Я бы не хотел оказаться в то время где-то в другом месте. Мой путь сложился именно таким образом, и сейчас я понимаю, что служба в армии - часть того пути, который я должен был пройти для того, чтобы стать тем, кем я являюсь сейчас.
В 1991 году я поступил на работу в специальное секретное подразделение МВД, которое борется с преступностью. Но поскольку у государства бороться с ней получалось все хуже и хуже, я тоже передумал с ней бороться и я, поступив в 1993 году в Дальневосточный государственный университет на факультет правоведения.
Собственно, это и был мой путь в
бизнесе - через понимание что
мое, а что нет.
В 1994 г., будучи студентом второго курса ДВГУ, я поступил на работу в Первореченский районный суд города Владивостока на должность помощника председателя суда. Но вскоре решил оставить юриспруденцию и заняться бизнесом. Я понял, что судить других людей, защищать преступников - это совсем не мое.
Сегодня, через 20 лет, оглядываясь назад, я понимаю, что все поступки были правильны, так как я отделял себя от не себя, шел именно той дорогой, которая была предначертана мне и стал именно тем, кем должен был стать.
Колбасой я занялся случайно. У меня был товарищ,
он мне предложил заняться колбасой. Если бы творог
предложил, был бы творог или хлеб, а не колбаса. Все
в жизни происходит случайно, но при этом, если ты в
гармонии с собой, если ты не обманываешь себя
и других, то все будет складываться самым лучшим
образом.
Таким образом, в 1997 г., совместно с партнером мы
«с нуля» основали компанию «Ратимир», которая на
сегодня является лидером мясоперерабатывающей
отрасли на Дальнем Востоке.
Изначально я совершенно не собирался заниматься
мясопереработкой в Москве, ведь у меня был
отлаженный бизнес во Владивостоке. Но как-то в
разговоре мой приятель, директор одного из
крупнейших в то время мясоперерабатывающих
заводов в Москве, заметил, что сейчас уже нереально
войти на столичный рынок. Я возразил. Мы
поспорили на бутылку шампанского.
При поддержке друзей и партнеров спор я выиграл. В 2002 году мы приступили к строительству мясоперерабатывающего предприятия в Красноярске, а в 2007 году приобрели завод в Дмитрове.
Я очень люблю бывать на производстве. Для меня очень важно не утратить связь с людьми. При этом нужно быть одинаково близким и с топ-менеджерами, и с простыми работниками. Не всех конечно, но очень многих рабочих я знаю по имени. Если ты уважаешь своих работников, если они знают, что для тебя они не просто подчиненные, а живые люди со своими радостями и проблемами, то у тебя будет высоко лояльная тебе компания и ты сможешь воплотить все свои идеи.
Мне очень приятно, когда я появляюсь с утра на заводе, ко мне подходит сразу какой-то парень, водитель какой-нибудь, который едет в магазин. «О, Вадим, привет! Как дела? Ну, я побежал». Понимаете, лучше этого ничего нет. Это великое дело.
— Инвестиционный рынок сейчас способен дать то, что вы от него хотите?
— Я думаю, что у каких-то инвесторов деньги есть. Просто надо набрать ход, вообще осмыслить эту идею. Эта идея у нас давно была, но сейчас она более-менее фокусируется. Сложно обеспечить мощный рост, не имея денег, деньги нужны по-любому. Контроль мы не теряем, но дать какому-то инвестору возможность заработать мы тоже должны, правильно? Поэтому здесь вопрос совместного прибыльного роста.
— Скоро заканчивается 2017-й — с какими результатами завершаете и с какими планами на финансовые показатели хотите войти в следующий год?
— По итогам 2017 года выручка группы «Дымов» составит более 15 млрд руб. За 2017 год мы увеличили объем производства на 12%: мы произведем около 50 тыс. т мясной продукции, 26 тыс. т молока и 24 тыс. т зерна. Сейчас наша компания занимает 4% российского рынка промышленной мясопереработки.
Фото: Владимир Песня / РИА Новости
Дальше мы хотим развивать собственное животноводство, довести долю собственного сырья с нынешних 30 до 70%. У меня есть цель, чтобы выручка компании прирастала ежегодно на 10-12%. Целевой показатель по росту чистой прибыли составляет 25-30% в год, или +100% за три следующих года.
«У меня есть мечта — построить сельскохозяйственный колледж»
— Компания «Дымов» известна прежде всего как производитель колбас. Но, как и многие другие компании, вы расширяете бизнес и развиваете молочное направление: весной 2017 года приобрели молочную ферму под Суздалем, но деталей проекта не было. Что там планируете делать?
— Я приобрел уже готовый проект под Суздалем. Это хозяйство «Тарбаево», среднего размера ферма на 1 тыс. голов молочного стада — голштинские коровы, их еще называют по-русски «черно-пестрая». У нас есть договоренности, но пока устные, с одним из банков, что они поддержат нас в расширении фермы до 2,4 тыс. голов. Затем в течение трех лет мы планируем довести поголовье до 5 тыс. коров. Кроме того, у нас есть соглашение по строительству там же, под Суздалем, современной свиноводческой фермы. Планируем завершить строительство к началу 2019 года.
На ферме «Тарбаево» мы уже производим сырое молоко, которое продаем для переработки крупным компаниям. Сейчас мы не самый крупный поставщик, но это дело времени, как говорится. В дальнейшем — планов много. Есть идеи по выпуску высококачественных йогуртов, не исключаю создания собственного сырного производства. Но для реализации этих планов мне нужен достаточный объем молока. Пока нужного объема сырья, чтобы создавать переработку, нет.
— В перспективе вы рассчитываете создать собственный молочный бренд?
— Я думаю, да.
— Тоже «Дымов»? Или какой-то другой?
— Посмотрим. Придумаем какой-нибудь «Суздальский молочник». Шучу, конечно, он будет называться как-то по-другому. Может быть, и «Дымов».
— Сколько планируете вложить в развитие животноводческих проектов под Суздалем?
— Общий объем инвестиций во все сельхозпроекты группы— это около 7 млрд руб. в течение трех лет, из которых 1,5 млрд руб. мы уже проинвестировали. Земля под строительство ферм выделена, сейчас идет проектирование. Есть план создать в Суздале сильный проект — там такая благодатная земля и практически нет крупных производителей, только небольшие фермы вокруг. И еще у меня есть мечта — построить там сельскохозяйственный колледж: село нуждается в молодых специалистах, а их текущий уровень, мягко говоря, не отвечает никаким вызовам.
— Производство сыров — очень популярная тема, но сложная. Производители жалуются, что не хватает качественного молока для производства этого продукта.
— Да, это правда. Это мечта такая, но это очень сложно. Не хочется делать что попало. И не хочется делать дешевый сыр, потому что его и так с избытком. Хотя сложно назвать это сыром, конечно… Сырного продукта в России — завались. Если уж делать продукт — то хороший. Я в жизни всегда нацелен делать что-то качественное, неважно что.
— В Суздале вы лично развиваете керамическое производство — чем обусловлено появление этого направления?
— Более того, мы приступили к строительству завода керамики в Суздале. 15 лет назад у нас была небольшая мастерская («Дымов Керамика» была основана в 2003 году. — РБК ), сейчас хотим построить небольшое производство. Вложения не огромные — около $5 млн, но для этой отрасли это ощутимые средства. В этом году мы произведем около 100 тыс. изделий. После окончания строительства завода в 2018 году объем производства вырастет в пять раз.
Керамическая мастерская «Дымов Керамика» в Суздале (Фото: Владимир Смирнов / ТАСС)
Прежде всего мы производим посуду для b2b-сектора, это не массовый продукт типа IKEA, это профессиональная посуда для ресторанов. Работаем в среднем сегменте и выше — что-то вроде таких брендов, как Le Creuset. Рестораны уже очень активно спрашивают наш продукт.
— Кстати, о ресторанах. У вас был в Москве ресторанный проект с Аркадием Новиковым — три ресторана под брендом «Дымов №1». Сейчас остался только один, в Суздале.
— Да. И я счастлив, что он у меня только один. Этот бизнес требует очень много личного времени и внимания. Возможно, у меня будут в Москве какие-то рестораны, но это отдельная работа. Индустриальное производство — это одно, а работа в ресторане — совсем другое. Здесь больше шеф-повара и меньше тебя, меньше процессов, больше творчества и сервиса.
Чем известна группа «Дымов»
Группа «Дымов» — один из крупнейших российских производителей колбас и мясных деликатесов. Компания была основана Вадимом Дымовым в 2001 году. В состав группы входят три завода (в Москве, Красноярске и Дмитрове) и два животноводческих комплекса (в Красноярском и Краснодарском крае), а также молочная ферма под Суздалем. Компания выпускает колбасы, сосиски, ветчину, снеки и другую мясную продукцию — всего около 300 наименований под торговыми марками «Дымов», «Пиколини», «Мясные чипсы», Stickado и «Дмитровский мясокомбинат». «Дымов» занимает 4% российского рынка промышленной мясопереработки.
Отдельные проекты Вадим Дымов развивает самостоятельно, и к группе «Дымов» они не имеют отношения — это сеть книжных магазинов «Республика» и производство керамики в Суздале «Дымов Керамика».
«Я осторожный, это не секрет»
— Есть ли еще какие-то планы по диверсификации бизнеса? Например, «Мираторг» анонсировал проекты в области производства корма для животных и изготовления кожи для автомобильных салонов.
— В голове у меня много идей. Возможно, какие-то идеи есть, но так, чтобы я озвучил и сказал, что мы туда идем — сглазил бы. У нас был проект с компанией Metro по овощам: в 2014 году мы хотели строить теплицы и поставлять овощи для продажи в центры компании. Я сделал все для того, чтобы он реализовался, но это сложный бизнес, и от проекта мы отказались. Я вообще никогда не люблю прыгать в огонь и сразу в очередь встать за «горячими пирожками». Например,три года назад все ломанулись в овощи. А я подумал: «Нет, я буду последним, если вообще буду». То же самое в животноводстве. И в молоке я был последним. Конечно, не самым последним, но, как говорится, прыгал в последний вагон.
— В общем, вы осторожный бизнесмен.
— Я осторожный, это не секрет. У меня девиз: курочка клюет по зернышку — и в принципе он бы всем пошел на пользу. Я в Суздале прожил несколько лет до того, как стал строить там производство керамики, а потом начал сельскохозяйственный проект. Можно было раньше, но я никогда на тороплюсь. Это мой девиз: не спеши. По молодости я очень горячился, бросался на все, принимал вызов, отвечал на вызов. В этом году я заканчиваю магистратуру на факультете истории МГУ. Это очень сильно повлияло на меня. История показала мне, что никогда не надо спешить с решением. Сейчас моя стратегия такая: приноси пользу обществу, создавай для него полезные сервисы, услуги, продукты.
Вадим Дымов (Фото: Владислав Шатило / РБК)
«Россия не будет до конца выдерживать эту игру в ВТО»
— Кроме популярной в связи с продуктовыми санкциями темы импортозамещения есть и второй тренд — развитие экспорта российских продуктов. Какую роль вы этому отводите? Насколько российская колбаса востребована за рубежом?
— Сейчас мы пытаемся работать на рынке Прибалтики, производим мясные продукты в Латвии под маркой «Дымов» и частично работаем на рынке Германии, Польши. У нас там есть партнер, можно сказать, что это франчайзинг. А еще компания «Дымов» — крупный производитель мясопродуктов в Израиле. Наш партнер — кибуц (сельскохозяйственная коммуна. — РБК ) «Лахав».
— Это совместное предприятие?
— Ну, можно сказать, что совместное предприятие. Мы им очень много помогаем. Они работают, учатся у нас. Я никогда не подумал бы и не поверил, если бы это не случилось со мной. Мы действительно производим там.
— Это кошерная продукция?
— Нет. Это весь спектр продукции под маркой «Дымов». За последние два года производство в Израиле увеличилось в два раза — более чем до 300 т в год. Для рынка Израиля это очень много. Сейчас они ведут работу над тем, чтобы производить сыровяленую и сырокопченую колбасу. Там живет очень много наших бывших соотечественников, и я думаю, что культура мясных деликатесов была экспортирована ими туда. Был запрос.
— Какие еще экспортные рынки вас интересуют?
— Если бы не «сжатие» горлышка (санкции. — РБК ), то мы бы спокойно думали о том, чтобы производиться в Германии, во Франции — где угодно.
— Речь идет именно об открытии там собственного производства?
— Да. У меня не было никаких сомнений, что это будет, но случилась эта ситуация с санкциями.
— Но санкции рано или поздно снимут, тогда вы вернетесь к этим планам?
— Я думал о покупке предприятия в Европе. Мы в Австрии производили в свое время очень много сырокопченой колбасы: размещали заказ у австрийцев, и они производили нам продукт с известным качеством. Рецептура была наша, все было наше, они просто производили под нас. Я даже думал о покупке этой компании. Они даже начали мне сами предлагать, потому что все к этому шло. Но сначала первый кризис в 2008 году, потом второй кризис, и пошло...
— Но какой смысл производить в Австрии и привозить сюда? Это же вопрос логистики и цены.
— Россия входит в ВТО, мы часть мирового рынка и ничем не отличаемся от них. Это же высокий ценовой сегмент, сырокопченая колбаса. Мы не возили дешевые.
— Что мешало производить здесь?
— Мощности, качество. В такие заводы надо инвестировать около € 20-30 млн. Но после введения эмбарго мы полностью изменили модель бизнеса. Еще раньше я стал понимать, что Россия не будет до конца выдерживать эту игру в ВТО, и стало ясно, что необходимо в первую очередь развивать свою переработку здесь.
«Есть скучные магазины, а есть «Республика»
— Кроме продуктового бизнеса какие проекты вас еще интересуют?
— У меня есть проект «Республика» (сеть книжных магазинов. — РБК ). Он постепенно развивается. И мне нравится, что он развивается не как в лихие 2000-е: «Я вчера открыл 1000 магазинов и закрыл 500 сразу», а развивается органически.
— Для вас это бизнес или «для души»?
— Это больше бизнес, но у него не меньшая социально-смысловая нагрузка. Мне очень приятно обладать этим активом: я вижу, насколько он важен для комфорта москвичей. Я безумно рад, что книга не уходит из их жизни. «Республика» является частью московской жизни: первый магазин был на Тверской, сейчас их 30, из них три в Санкт-Петербурге. Я считаю, это очень правильный проект, он вытекает из нужд и чаяний жителей, и это есть только у нас. Если вы поедете в Берлин, в Лондон, в Париж, там такого нет. Есть чисто книжный магазин, а у нас всего понемножку. Есть скучные магазины, а есть «Республика».
Фото: Алексей Филиппов / «Коммерсантъ»
— Была идея открыть в Берлине, была идея в Лондоне. Но пока…
— Заморозили?
— Да. Зачем рисковать? Конечно, можно было строить и в Лондоне, и в Берлине, но имидж… Сложно России куда-то вообще лезть. Нам и в России есть куда развиваться. Проект известный, ему скоро будет 12 лет. В больших городах «Республику» ждут все. Нам не хватает пока сил на то, чтобы начать делать логистику в Казань, в Нижний Новгород, в крупные города-миллионники: Воронеж, Новосибирск, Красноярск. Каждый год мы прибавляем по четыре-пять магазинов.
«Ограничения — это не то, что может вдохновлять людей заниматься бизнесом»
— Результаты исследований показывают , что россияне стали есть меньше колбасы, одна из причин — стремление к правильному питанию.
— Это не так. Думаю, здоровое питание — это абсолютно маркетинговый ход. Считается, что в Европе здоровое питание, но у них потребление мясных продуктов в два раза выше, чем у нас. Ориентация на здоровое питание у нас локальное и не для всех — внутри Садового кольца. Думаю, что состояние рынка в большей степени связано с доходами — именно их падение привело к снижению рынка колбасных изделий.
— Рынок продолжает падать?
— По результатам первой половины 2017 года объем рынка [колбасных изделий] сократился на 4,3% относительно аналогичного 2016 года. Конкурентная борьба на рынке растет, большие компании укрупняются, слабые уходят. Акционные (со скидками. — РБК ) продажи растут, и это помогает удержать рынок от падения, но из-за этого падает доходность. Вы знаете, что акционные продажи по рынку колбасы доходят до 60% — это огромное число. Доля акционных продаж в сосисках доходит, по-моему, до 70%. В этом нет никакого плюса, мне кажется, ни нам, ни сетям, но таковы реалии. Скорее всего, это связано с ценовыми войнами внутри самих сетей. Мы всего лишь подстраиваемся под наших партнеров.
— Что в целом происходит с ценами на продукты переработки? Меняли ли вы ценник в этом году, как сильно?
— В октябре 2017 года прирост цен на колбасные изделия по отношению к аналогичному периоду прошлого года составил 3,2% [в розничных ценах]. Наибольший прирост показали вареные колбасы — 3,4%, наименьший — мясные деликатесы — 2,7%. По пельменям прирост выше, чем по колбасным изделиям, — 4%. Увеличение цен всегда с чем-то связано — с удорожанием тарифов на энергоресурсы, с рублевой инфляцией. У нас цены растут меньше, чем в целом по рынку (точную цифру компания не раскрывает. — РБК ). Но для этого нужно стабильное сырье. Если бы рынок был стабильный, было бы гораздо проще. А когда рынок сырья кочегарит вверх-вниз, то очень сложно.
— Недавно Россия запретила ввоз говядины и свинины из Бразилии, крупнейшего экспортера. Некоторые отечественные мясопереработчики уже предупредили, что будут проблемы с сырьем и могут вырасти цены.
— Я допускаю скачки цен на 5-10%, но когда происходят вот такие моменты, приходится крепко задумываться. Ограничения — это не то, что может вдохновлять людей заниматься бизнесом. За последние десять лет очень много людей вложились в производство продуктов. На нас сильно сказываются [такие решения о запретах], мы вынуждены на это все время реагировать. Если бы предупреждали хотя бы за полгода, за три месяца, что такая работа по возможным ограничениям поставок ведется — если бразильцы не исправят положение, мы будем закрывать, — это было бы справедливо. Я думаю, что речь больше шла об экспортном балансе. Мы покупаем у них больше, чем они у нас, и их понуждают к импорту.
— Верите ли в ренессанс сельского хозяйства, про который сейчас все говорят?
— В большей или меньшей степени я склонен верить, что он уже наступил, потому что сложно не замечать каких-то изменений. Пожалуй, сельское хозяйство — это одна из отраслей, где предпринимателям было видно, что президент и правительство реально хотят изменений, чего не скажешь, например, о переработке. Какой ценой это было сделано — здесь много вопросов. Думаю, около 50% предприятий сейчас находится не в лучшем положении и составляют так называемые плохие активы у банков. Но, возможно, по-другому нельзя было.
— Почему так произошло, что 50% сельхозпроизводителей «не в лучшем состоянии»? От чего это зависит?
— От качества управления, от качества инвестирования, от административных реформ, работы судебной и правоохранительных систем. Если бы все это работало, как должно, мы бы улучшили результат по крайней мере на 25%. В самом сельскохозяйственном бизнесе я не вижу проблемы.
— Какие меры помогли бы?
— На мой взгляд, меры поддержки должны коснуться и перерабатывающих отраслей, иначе мы не сможем обновить ни парк, ни оборудование. У нас была сильная отрасль мясопереработки в одно время. Сейчас она не самая сильная. Потерять отрасль просто, а восстанавливать ее придется десятилетиями. Нужно субсидирование, программа по лизингу оборудования. Я не говорю про какие-то дотации. Ну и второе, в целом — стабильность, быстрое разрешение вопросов, связанных с документооборотом. Мы как заводы, производящие не продукты, а [официальные] бумаги. Ветеринарное свидетельство — это просто анахронизм. Как вы считаете, платить в год по полмиллиона долларов на бумаги — это нормально? Это смешно. Для чего врачи сидят на заводах? Это называется иллюзия контроля: государство создает видимость, вводя бесконечную бюрократию. При этом на нашем заводе есть собственная система менеджмента качества. Контроль осуществляется на всех этапах: от прихода сырья до выхода готового продукта. Но куда их деть, всех этих врачей? Мы понимаем, что некуда деть всех этих людей.
Семь фактов о Вадиме Дымове
1988 год — окончил Уссурийское суворовское военное училище
1991 год — окончил Дальневосточный государственный университет, факультет правоведения
1997 год — основал мясоперерабатывающую компанию «Ратимир» во Владивостоке
2001 год — вместе с партнерами основал компанию «Дымов» в Москве
2006 год — открыл в Москве книжный магазин «Республика»
2008 год — стал основным совладельцем ООО «Дымов колбасное производство», выкупив 38-процентную долю у своего партнера Александра Труша
Андрей Школин
Интервью. Основателя мясной компании «Дымов» кризис не пугает: издержки снизились на 40%. Бизнесмен надеется на изменение отношения государства к малому и среднему бизнесу.
Вадим, большинство бизнесменов в панике, аналитики кричат о катастрофическом положении большинства отраслей. Вы можете охарактеризовать текущее положение дел в мясопереработке?
– Непростое. Переработчики в течение последних двух лет находились в трудном положении. К этому привел постоянный рост цен на мясо, за которым мы попросту не успевали. Но мясопереработка относится, как любят говорить, к реальному сектору экономики, и в нынешних условиях это огромный плюс. Сократится рынок товаров длительного пользования, но есть люди будут всегда. Наша задача – обеспечить их качественными продуктами.
Какой негатив несет для компании девальвация рубля?
– Повышение цен для потребителей. Большинство контрактов по закупке сырья номинировано в долларах. Часть, например по шпику, в евро.
А собственного производства не хватает…
– За счет собственного сырья до кризиса закрывали около 30–40% потребностей, сейчас примерно 70%. Компания «Дымов» работает на лучшем сырье, и мы не можем заменить поставщика только потому, что он предложил лучшую цену. В России за последние годы увеличилось производство свинины, выросло и качество. А вот говядины в стране в принципе мало. В основном импорт.
Где вы закупаете говядину?
– В основном в Бразилии. Другие производители – в таких странах, как Австралия, Уругвай, Парагвай. Бразильцы производят отличное мясо. Но свое производство нужно развивать и поддерживать как раз на случай различных коллапсов в мире для обеспечения продовольственной безопасности. Чтобы ни курс доллара, ни любые другие события не могли серьезно менять обстановку.
Какие еще факторы отрицательно влияют на мясопереработку?
– Все происходящее в экономике: рост цен на ЖКХ, увеличение ставок по рублевым кредитам. Злоупотребление некоторыми банками своим положением.
По каким ставкам сейчас кредитуетесь?
– У нас несколько кредитов – от 16 до 21%, если овердрафты. До кризиса были 10,5–12%. Ставки серьезно увеличились, все это отражается на конечных ценах и потребителе.
Недешево…
– Дешевле пока нет, что вызывает у меня возмущение. В этом и заключается успешный выход России из кризиса. Если банки снизят ставки до 12%, то мы и кризис прошли. В России все равно остаются огромные возможности по росту. Просто мы позволяли экономике надуваться не в тех местах. Сто раз буду повторять: нельзя допускать перегрева в отдельных отраслях. Недвижимость на пике, а все остальное в хвосте плетется. Сырьевой сектор в космосе летает, а перерабатывающий – никакой. Малого бизнеса нет, зато крупный – шикует. Из-за этого происходят коллапсы. Сейчас мелкий бизнес должен поддерживать страну – а его нет.
Вы не боитесь снижения потребительского спроса?
– В своей отрасли мы привыкли ничего не бояться. У нас кризисы случаются постоянно, в силу того что у государства только-только зарождается своя политика в производстве мяса. Долгое время после развала Союза политика отсутствовала. Были очень мощные интервенции из Европы, Америки – и отрасль все время лихорадило. Лично я ничего не боюсь. Меня не удивляет ничего, даже этот кризис.
Мясопереработка несет потери с начала 2008 года именно из-за удорожания сырья.
– Регулярное явление, мясопереработка хронически запаздывает за ростом цен. Отрасль в потреблении является «градообразующей». Потому что на прилавках супермаркетов мясная гастрономия занимает порядка 25% площадей. И мы сильно влияем на потребительский спрос, хотя нас и не относят к продуктам первой необходимости. В том числе поэтому мы не можем резко взять и поднять цены. Процесс согласования цен с сетями – вечная проблема, даже в период стабильности. Им всегда кажется, что нет оснований для повышения. К счастью, сейчас таких отговорок уже не слышишь.
Повторюсь, мясопереработка всегда была одной из самых устойчивых отраслей в российской экономике. Мы успешно вытеснили импорт в конце 90-х и не позволили ему вернуться. Не все отрасли с этим справились. И если сейчас нас не поддержать, то ничего хорошего не произойдет. Европейские переработчики на «низком старте» стоят и мечтают сюда продукцию свою отгружать.
Многие привыкли увязывать мясопереработку с животноводством. Я откровенно скажу, что бизнесы эти абсолютно разные. Как если бы издательский дом вынужден был купить деревообрабатывающий комбинат и делать на нем целлюлозу для своих газет.
Почему бы и не купить ЦБК, если он приносит прибыль?
– Потом можно леса подкупить, деревообрабатывающий комбинат, пару складских баз, компанию-перевозчика… Журнал потом не понадобится: вы поймете, что у вас большой бизнес, а журнал в доходах занимает незначительную часть. И профессионально делать финансовые новости у вас уже не получится. В идеале каждый должен заниматься своим делом и стараться делать это как можно лучше.
Вы продолжите развивать сырьевой сегмент?
– Обязательно. Цифр точных сказать не могу, как раз верстаем план. Порядка миллиарда рублей в перспективе на год-два постараемся вложить, если государство поможет. Продолжим развитие существующего производства в Краснодарском крае, возможно, что-то новое появится. Я прицеливаюсь к Сибири, у нас там мощная мясопереработка. Было бы неплохо иметь сырьевую базу и там. Но потребуются федеральные программы, одному не освоить такие масштабы. Как подумаешь о масштабах, то невольно думаешь: господи, как я туда вписался… Сельское хозяйство – это «долгие» проекты на пять-семь лет.
Как кризис повлиял на вас?
В какой-то степени я ему даже рад. Тому, что кризис сделал нам некий refresh. Ушат холодной воды на всю страну вылил. Мы немного расслабились, в облаках парили. Мне кризис пошел на пользу. Я сделал выводы, улучшил многие показатели. Чувство тревоги меня не покидает, но я вновь превратился в боеспособное подразделение. А не то, которое где-то на зимних квартирах зимовало.
Что вы сделали с приходом кризиса?
– Мы его почувствовали раньше остальных, еще летом. И все мероприятия запланировали в июне. В сентябре они уже были в стадии реализации. Поэтому мы проходим через кризис не то чтобы безболезненно, но оказались к нему хорошо подготовлены. В компании очень быстро и мобильно приняли ряд антикризисных мер. Где-то сократить персонал, где-то улучшить показатели, где-то поработать по таймингу. Издержки проверили еще раз, оказалось, что есть куда ужиматься. От каких-то целей отказались, на других направлениях сконцентрировались, сфокусировались. К себе требовательнее стали. Подвергли ассортимент очень тщательному анализу, отказались от низкомаржинальных продуктов и отдельных перспективных разработок.
По каким признакам вы почувствовали кризис еще в июне?
– Я ощущал перегрев экономики. У меня интуиция очень развита в этом плане. Перегреты были все рынки, особенно сырьевые. После такого подъема цен на гору всегда происходит откат. И он был делом времени. Конечно, я точно не знал, когда все случится. Думал, ближе к зиме. Но все произошло быстрее. Меня интуиция ни разу не подводила. Я «прожал» свою команду так, что они у меня пищали уже в сентябре.
От каких низкомаржинальных продуктов вы отказались?
– Всегда есть тоннажные продукты, которые занимают процентов 20 в общем объеме, но доходы по ним минимальные. Держишь их для какой-то второй цели. В кризис от них отказываешься: оборудование изнашивают, но ты ничего на них не зарабатываешь. Конечно, объемы падают. Увы, многие в отрасли изображали работу, что-то покупали, строили. Мы тоже приобрели три завода, которые легли на нас грузом ответственности. Когда проводил сделку, ничего предосудительного не видел: компания требовала расширения. Но сейчас немного другие приоритеты, не развитие, а повышение эффективности того, что есть.
Но и в кризис бизнес должен развиваться…
– Не факт. На первой стадии кризиса – не должен. Кризис – это всегда изменение структуры рынка. Значит, в боевой обстановке ты должен сначала разобраться, провести рекогносцировку, посмотреть свои запасы, персонал, все проанализировать. Атаку без подготовки в новой обстановке никто не проводит.
Я же военный человек. И всегда – в финансах, в экономике – оперирую понятиями military. Они есть суть, соль, выжимка. Что такое военные действия – это быстрое принятие решений. Мгновенно оценить обстановку и принять решение: обороняться или наступать, пополнить запасы или не пополнять. С какой стороны и как пойти на неприятеля…
Сейчас время для обороны?
– Не то чтобы для обороны, время перегруппировки, реорганизации боевых порядков. Надо готовиться к атаке, и дальше только вперед. Я исповедую принципы Суворова.
И когда для нее наступит время?
– О времени наступления должны знать только его участники, поэтому точных сроков, извините, не сообщу. Для себя цель поставили – удвоить объемы в этом году. Менеджеры даже немножко опешили.
Амбициозная задача, за счет чего планируете ее выполнять?
– За счет работы. План есть, но я же вам его не расскажу. Если в общих чертах, то в кризис большую значимость приобретают продукты эконом-сегмента. Появится новая торговая марка для них. Производителю премиальных продуктов проще откатиться вниз и выпускать более доступные товары. Для компаний, работающих в эконом-сегменте, премиальный сегмент недостижим даже в кризис.
От каких перспективных направлений вы отказались?
– Много сил и средств потратили на разработку продуктов ready meal – готовых к употреблению. Другая линия – полуфабрикаты, или semi food. Та же отбивная, уже в специях и ресторанном маринаде, тебе осталось ее только поджарить. Направление казалось интересным, но оно перспективное в условиях стабильности. Сейчас люди развернули свои кошельки немного в другую сторону. Понятие «цена/качество» для людей снова актуально – тоже хорошо, ведь мы такие продукты и предлагаем.
Но как раз полуфабрикаты и готовые продукты – это товары с наибольшей добавленной стоимостью, то есть самые выгодные для компании.
– Мы будем продавать полуфабрикаты. Но кризис все упрощает. Обычно производитель старается усложнить свой продукт, глубже доработать. А в кризис надо максимально упрощать. Потому что потребление меняется в сторону традиционного. Посмотрите, как изменилась структура продаж по магазинам. Премиальные сети в продажах потеряли, а магазины эконом-класса, наоборот, приобрели. Психология человека так устроена, что в стрессовой ситуации – такой, как кризис, – рассуждаешь: лучше я не буду шиковать, а стану покупать те же продукты, но дешевле.
Планируете вернуться к производству готовой продукции?
– Когда кризис пройдет. У нас много наработок в этой сфере, а технологическая служба – одна из сильнейших в отрасли. Вкусу всегда уделяли большое значение. Мы ведь были просто помешаны на качестве и инновациях. Не могу сказать, что сейчас не такие, но в кризис больше фокусируешься на традиционных продуктах.
Что с оборудованием, на котором производилась лишняя продукция?
– Оборудование в мясопереработке – как на кухне, одинаковое для всего за небольшим исключением. Проблем в этом нет никаких. Изнашиваться меньше будет, только и всего. Для меня печальнее всего была потеря персонала. Морально это очень тяжело.
Много людей сократили?
– В общей сложности уволенных и отправленных в отпуска – процентов 20.
Как изменился режим работы?
– Мы отказались от ночных смен.
Объемы производства сильно упали?
– Примерно на 10–15%. Зато повысилась эффективность. Выяснилось, что многие люди были лишними – из уволенных. То есть людей убираешь – и ничего не происходит. Это и есть позитивная сторона кризиса. В нормальной ситуации ты бы никогда не додумался сокращать людей и экспериментировать.
Насколько повысилась эффективность компании из-за антикризисных мер?
– Можете себе представить: на 40% компания сократила издержки, и ничего особенного не произошло. Какие резервы в российских компаниях! В сентябре сидели с Георгом Грубером, нашим шеф-технологом, анализировали ситуацию, и он сказал: «Welcome to Europe». Потому что в Европе на сопоставимом по размеру заводе работают три механика. А у нас – в разы больше. Лишние люди, которые ни черта не делают. Например, инженер КИП – человек, который только ходит и проверяет приборы. Или оператор газовой котельной. «Я вам должен платить заработную плату только из-за того, что вы приходите на работу, садитесь в кресло, курите время от времени и смотрите на приборы? А автоматика на что? Для чего человечество ушло вперед и придумало автоматику? Не для вас? – Вадим, вы странный человек. Вы поймите, оборудование ломается…» Должно быть больше профессионального аутсорсинга.
Но ведь в России работает немало аутсорсинговых компаний.
– Важен профессионализм, аутсорсинговые компании должны быть поколенческими, переходить от отца к сыну. Сейчас я понимаю, что делаю это лучше. Но при этом трачу свои ресурсы не в том направлении: «Ребята, я взял вас, чтобы вы вели все стройки на заводе. Но почему мне приходится все время за вами бегать, контролировать? То у вас рабочий без каски идет – голову разбил, то пожарную безопасность не соблюдаете, то не вовремя материалы подвезли…». Мне надо, чтоб работы быстро и качественно велись. Чтобы эти компании были гораздо эффективнее меня.
Что у вас с кредиторской задолженностью?
– Сокращается. Показатель долг/EBITDA улучшился и сейчас составляет 3,9 против 7,2 на 30 сентября 2008 года. Мы не устраиваем никаких технических дефолтов, «Дымов» – одна из самых стабильных компаний. Банки счастливы, что работают с нами. Им тоже интересны стабильные клиенты. Сегодня банки актуальны, к ним бегают. Пройдет два года, и они снова в очередь выстроятся: возьмите у нас кредит. Но сейчас я поставил цель максимально сокращать долг.
Что посоветуете своим контрагентам?
– То же, что мне советуют сети: работать над эффективностью, быть мобильнее. Все будет хорошо. Я оптимист. В каждой проблеме можно найти кучу положительных моментов. Большинство людей – скептики, меланхолики, начинают тут же впадать в депрессию… Все не так плохо.
Вы затронули тему отношений с сетями. Насколько серьезны задержки с оплатой поставок?
– Проблема есть. И поэтому руководство страны на самом высшем уровне уделяет этой проблеме пристальное внимание. Естественно, все пытаются лоббировать свои интересы. Но ведь существует здравый смысл, который говорит: взаимоотношения продолжаться по-старому не могут, ситуация в стране поменялась. А коль скоро мы не можем навести порядок самостоятельно, то ситуация требует законодательного урегулирования. Процесс непростой, но нормальный – рабочий. Некоторые представители сетевой торговли быстро осознали положение вещей и готовы пересмотреть договоренности в сторону смягчения условий. Я понимаю, что условия ритейлеров тоже не из воздуха были, арендные ставки росли вслед за ценами на нефть, и, естественно, у них тоже нагрузка увеличивалась. Но сейчас можно справедливо снизить стоимость аренды процентов на 30–40 и соответственно давление на поставщиков ослабить. Все это позитивно отразится на финальных ценах и поддержит уровень потребления. Ведь денег у населения сейчас, к сожалению, не прибавляется. В кризис нужно сплотиться и двигаться вместе, а не бороться.
Тем не менее, вы за госрегулирование этих отношений.
– Я за госрегулирование всего. Государство для того и существует, чтобы регулировать все процессы, происходящие в обществе. В этом его предназначение. Вот вам пример – до чего довел излишний либерализм и отсутствие должного контроля за финансовым рынком в Соединенных Штатах. Мне кажется, что чем меньше бизнес, тем меньше его нужно регулировать. И наоборот, чем крупнее, тем более жесткое государственное регулирование требуется, поскольку цена ошибок в разы вырастает и последствия, к которым они могут привести, носят глобальный характер. Естественно, важно соблюдать здравый смысл и не допускать перегибов.
Какими должны быть отношения сетей с поставщиками в идеале? Например, питерский губернатор Валентина Матвиенко недавно предложила ограничить отсрочку платежей поставщикам 30 днями.
– Думаю, в пищевой промышленности отсрочки больше 30 суток точно не должно быть. А если речь идет о скоропортящихся продуктах, то и вовсе не более 14 дней. Пока же ритейл развивался в разы быстрее, чем переработка, животноводство и сельское хозяйство вообще. Дисбаланс налицо.
Из чего вы делаете вывод…
– Государство не должно позволять кому-то из игроков злоупотреблять или оказываться в более выгодном положении. Оно призвано регулировать равномерное распределение денег между участниками той или иной отрасли. Чтобы функционировали необходимые для этого механизмы, существуют экономисты, Минэкономразвития, Минпромторг. А когда тебе в министерстве говорят: «Что ж вы такие умные торговлей не занимаетесь?» – звучит немного издевательски. Почему я должен за это браться? А производить кто будет? Это неправильно.
Если мы хотим построить эффективную экономику – должны реально что-то делать. Не просто разговаривать, а помочь малому бизнесу. Не представляю, как простой человек может открыть маленький магазин в Москве. Я четко понимаю, даже будучи самим собой, у меня голова просто взорвется от всех этих согласований и разрешений. За это должен кто-то взяться, выступать, объяснять, или даже публично наказать несколько виновных за противодействие малому и среднему бизнесу.
Боюсь, не поможет.
– Боюсь, поможет. В России – только примером. Гаишникам сказать: в течение четырех часов ставить машины на учет. И одного публично выпороть.
То есть вы за госрегулирование, пока нет нормального рынка и конкуренции?
– Мы обречены на госрегулирование, будучи страной с тоталитарно-авторитарным наследием. Неправильным было, что в начале 90-х годов экономику вообще никто не регулировал. Свободный рынок не мог резко взять и появиться. Была масса предприятий, налаженные связи. И вдруг: что хотите, то и делайте. А куда деваться выброшенным людям? Они лишние в этой жизни оказались? Так не бывает. Многие вещи, как должен работать рынок, казались команде Ельцина очевидными. Но у нас еще и данность была определенная. Нельзя было бросать все в рынок. Это привело к коллапсу и дефолту, и к нынешним проблемам, в том числе. Рынок условно называется свободным: здесь нельзя, здесь надо делать так, здесь предупредить. Государство регулирует все. В этом смысл рынка – правила очень просто прописаны и определены. И, самое, важное: они одни для всех.
Пока ситуация обратная, порой правила меняются и задним числом…
– Конечно. И это неправильно, бесчестно по отношению к собственным производителям. Делает работу нестабильной, отбивает желание у людей вкладывать деньги в собственный бизнес. У нас тоже нервы не железные.
Хотя, все понятно. Мы все в прошлом – советские люди. Привыкли, что разговаривать нужно по-хамски, чтобы человек чувствовал себя немножко виноватым… Дай волю этому бизнесмену – он вообще на шею тебе сядет. Мне кажется, что нужно на государственном уровне насаждать идею, что заниматься своим делом – это престижно. Это лучшее, чего может добиться человек в своей жизни. Потому что ты передаешь своему сыну собственное дело. Твоя фирма оказывает услуги или производит продукты на протяжении 40 лет, у нее есть определенный имидж, приходишь, и тебе говорят: «Ага, ты – сын вот этого. Отлично, мы с тобой работаем».
У нас такого нет. Капитализм в извращенной форме. За время «дикого» бизнеса, возник такой тренд, когда сорить деньгами было нормой, мы сами себя развратили и расслабили: «Без миллиарда не заходи» – это же форменное свинство. О какой социальной ответственности можно говорить. У подростка спросите: «Кем хочешь быть? – Олигархом или чиновником». Работать в «Газпроме», в «Роснефти» или в Сбербанке. Никто не говорит: «Хочу маленький ресторанчик» или «Хочу ферму хорошую построить». Им сейчас видится, что успех в жизни это – стать чиновником и компостировать мозги простым людям.
Почему же, немало людей, которые хотят открыть собственное дело.
– Люди есть, возможностей нет. Можно открывать ресторан с Аркадием Новиковым (известный ресторатор, владелец компании «Арпиком» – «Ф.»). Но одному – очень сложно. Пробить все барьеры – сродни подвигу. Плюс, потом придет чиновник, и весь мозг тебе вынесет. Наше законодательство в определенных областях морально устарело, его надо менять, улучшать. Пожарный инспектор или чиновник СЭС может загубить любое начинание. Ты открыл маленькую шашлычку, ежедневно кормишь 20 человек. И по закону у тебя должно быть четыре мойки. Ты говоришь: «У меня места столько нет, чтоб развернуть по вашим стандартам 4 мойки». Нет, должно быть. Глупо.
Например, в Лондоне есть Чайна-таун. И это не нелегалы ведь, а граждане страны, которые платят налоги. Представьте, если б у нас были бы такие национальные кварталы – от Маяковки до Белорусского вокзала, например. Идешь, люди там что-то готовят, зазывают тебя – прямо в центре Москвы. Можете такое представить? В любой крупной столице мира есть, но в Москве все своеобразно. У нас нужно быть отчаянным, чтобы выстоять. Таких людей не так много, гораздо больше тех, кто готов просто работать, а не сражаться с системой. Я ратую, чтоб государство повернулось лицом к людям. Это реальная возможность выйти из кризиса. Сейчас мы все могли бы опираться на мелкий бизнес. Подстригаться, есть за три копейки на улице.
Показывают, как в Германии инспекция, вроде нашей СЭС, проводит рейд по ресторанчикам. Чиновник приходит, объясняет, показывает, как надо убираться, все вежливо и по делу. Но где взять таких чиновников, красивых и умных? Может, как Петр Первый, нанимать их за границей? К премьеру с предложением обратиться: «Владимир Владимирович, давайте наймем тысяч 20 эффективных европейских менеджеров на госслужбу»… Опять появились бы такие старообрядцы-славянофилы, которые ходили бы и говорили: «Понаехали басурмане, сами разберемся».
Пока государство помогает крупным предпринимателям. Малый бизнес предоставлен сам себе…
– Малому и среднему бизнесу не столько поддержка нужна, сколько отсутствие противодействия. Думаю, Путин и Медведев думают и говорят так же, как мы с вами. Вопрос серьезный – как выработать механизм, чтобы все работало. Есть масса людей, у которых реально закостенелое сознание. И они просто не готовы дать вам возможность открыть свою мастерскую. Откроешь салон – надо держать бухгалтера, который не нужен – хватило бы одной тетрадки. Чтобы человек пришел, тетрадку показал – и ему сказали: «Все нормально, по-честному». Он бы зарабатывал деньги тем временем, три копейки родине отдавал бы. А так – сидит у нее на шее.
Что бы сделали вы?
– Создал бы рабочую комиссию и наметил цели. И до тех пор, пока простые люди не скажут: считаем миссию выполненной, проект пошел. А так чиновник приходит, докладывает: «Все красиво, работает… есть, правда, нюансы…» Должны простые люди сказать: государство достигло своих целей.
Хороший пример – нацпроект «Школьное питание». Медведев его курировал, будучи вице-премьером. Я был в составе рабочей группы, присутствовал на всех совещаниях. Он привлек туда людей, которые занимаются крупным кейтерингом, рестораторов. И все, сидя в кабинете, понимали, с каким столкнемся противодействием.
Любой человек нелоялен к изменениям. Я сижу, ко мне приходят и говорят: «Вадим, мы купили новое кресло, оно удобнее. Давайте поменяем. – Нет, мне это нравится, полностью устраивает. – Но это же очень удобное кресло. – Мне нравится мое». Как сделать так, чтобы я поменял это кресло? Надо сказать: «Вадим, есть очень хорошее кресло, принесли его вам показать. Поставим здесь, сидеть на нем не надо, но кресло классное, просто чумовое». Ходишь мимо него, день, другой: «Можно сесть, попробовать? – Пожалуйста. – Такое удобное… Можно его ко мне в кабинет? – Конечно, в чем вопрос». Иными словами: «Можно я сам его поменяю?»
И как проект «Школьное питание»?
– Существуют, конечно, сложности с его реализацией. И это несмотря на всю поддержку, которую оказывает государство. Как раз по тем причинам, которые мы констатировали ранее. Чтобы такой проект двигать, требуется в разы больше денег, очень мощная pr-поддержка для изменения сознания. Хотя в ряде регионов есть успехи.
В Англии стояла подобная проблема. Видел огромное шоу, как известный кулинар Джейми Оливер воевал с бабушками в колледжах. Ему соль тайно сыпали в блюда, чтоб невкусно было. А он хотел дать детям веселое и здоровое питание. Британия потратила на этот проект больше времени и сил. Но то маленькая Британия – а у нас огромная Россия, множество сельских школ, отдаленных районов. И инфраструктура во многих местах не идеальна.
Все постепенно…
– Надо влиять на сознание. Я сторонник того, чтобы нам мозги вправляли. Чуть-чуть. Мы другие. Нас призывают жить в капитализме, – но многие из нас пока ментально к этому не готовы. Возможно это прозвучит парадоксально, но самый крепкий капитализм – социальный. Важно осознать, что невозможно чувствовать себя хорошо и спокойно когда другим плохо. И от этого нельзя укрыться в дорогих домах и роскошных автомобилях, поскольку страна одна и общество одно.
Что вы думаете о снижении налогов?
– Это святое. В России надо снижать налоги для всего малого и среднего бизнеса, который что-то производит. Надо создать оазис в масштабах всей страны. Ничего не потеряем, только приобретем. Может, НДС на время отменить вообще: экономика вздохнет, а бюджету компенсировать из Стабфонда, например. Пройдем трудный период – и снова увеличим налоговую нагрузку. И бороться с коррупцией на всех фронтах и всеми методами.
Я не специалист в налогах, и не претендую. Знаю только одно: налоги очень мощные и запутанные. А должны быть простыми и понятными, как три рубля. Будучи бизнесменом не последней ноги, я не могу разобраться в своих налогах. Если сяду – запутаюсь сразу. Я их напишу, но ошибусь 20 раз. Поэтому вынужден содержать 20 бухгалтеров.
Надо поддерживать мелкий бизнес. Государство ничего не потеряет, даже если на какие-то моменты закроет глаза. За границей идешь по городу и видишь: прачечная, кто-то ботинки ремонтирует, или китаец, который даже по-английски говорить не умеет, продает еду. И ты понимаешь, что его с утра до ночи не насилует полицейский или налоговый инспектор. И какие-то налоги этот китаец все равно платит. Даже если уклоняется – то содержит 2-3 работников, и в этом уже огромный плюс. У нас полстраны официально вообще ничего не делает, но все как-то живут и все мимо казны.
Вадим Дымов
Родился 27 августа 1971 года в Уссурийске Приморского края.
Образование: окончил Донецкое высшее военно-политическое училище и Дальневосточный государственный университет.
Опыт работы:
2001 – н. в.
– председатель совета директоров компании «Дымов».
1997–2001
– учредитель компании «Ратимир».
1994–1997
– помощник председателя районного суда во Владивостоке.
Семейное положение: женат, воспитывает сына.
Хобби: мотокросс.
Компания «Дымов»
История фирмы началась в 2001 году с покупки разорившегося мясокомбината в Крылатском. Теперь в группу входят производства в Дмитрове, Новосибирске и Красноярске, а также животноводческий комплекс в Краснодарском крае. Выручка холдинга в 2008 году составила 5,4 млрд рублей. Контрольный пакет принадлежит Вадиму Дымову.
Бизнесмен Вадим Дымов известен не только как владелец мясных производств и колбасных заводов, но и как автор концептуальных бизнес-проектов в сфере искусства и культуры. Он открыл сеть книжных магазинов «Республика» (где иногда инкогнито работает продавцом), имеет серьезные планы по обустройству города Суздаля, недавно создал издательство. Кроме того, играет на гитаре и дружит с молодыми британскими музыкантами. Увлекается мотокроссом и другими видами экстремального спорта и вообще чутко следит за происходящим вокруг: даже его сокровенная мечта — продюсировать фильмы — кажется просто еще одной задумкой, которая наверняка будет реализована в самом скором будущем. Участник проекта «Сноб» с декабря 2008 года.
Город, в котором я живу
Москва, на выходных Суздаль
«Я задумал устроить здесь маленький домашний театр, ставить спектакли. Посмотрите - если повесить занавес, верхняя часть превратится в сцену, нижняя, куда спускаешься по лестнице, - в зрительный зал. Сам я, правда, участвовал в постановках только в детстве. Но, думаю, у меня еще все впереди».
«Кто только у нас не был! Грузины, французы, итальянцы, армяне, англичане, немцы… За два года в доме перебывало человек 500. И всех надо накормить, спать уложить… Сейчас вот думаю, где бы еще на нижнем этаже поставить диван. Дом ведь делается не напоказ, а для того, чтобы в нем жить. Поэтому, если кому-то из гостей в доме не хватает места, они устраиваются в "пионерлагере" - большой комнате на втором этаже бани. В крайнем случае снимаем гостиницу».
Москва
День рождения
Где родился
Уссурийск
«Я родился в Уссурийске, процентов 50 населения составляли военные, поэтому не поступать в Суворовское у меня шансов было мало, да я никогда и не жалел об этом».
У кого родился где и чему учился
Окончил Уссурийское суворовское военное училище, потом учился в Донецком высшем военно-политическом училище.
«Семья была у нас военная, и в гости ходили одни военные. Так что я себя мог представить только военным. У нас было единственное на Дальнем Востоке суворовское училище. Помню, как туда поступил, помню первое построение, сдали гражданскую одежду, стою в майке и трусах а-ля, "Динамо-Киев". Первой женочью, за разговоры, меня отправляют мыть туалеты. До пяти утра их мыл, потом на занятиях уснул, два наряда влепили. Целую неделю не мог вырваться из этого круга. Проспал - наряд, опоздал еще один, думал не выдержу. Остался, потом, даже понравилось. Да и друзья мои, тоже все оттуда. Красиво вспомнить..»
Окончил Дальневосточный государственный университет, факультет правоведения.
Служил?
В Киевском Краснознаменном Военном округе.
Где и как работал
Работал помощником председателя суда в Первореченском районном суде города Владивостока.
«Я понял, что судить других людей, или защищать в роли адвоката - это не для меня».
/ Иван Просветов, журнал Компания, 07.07.2004)
В 1997-м основал компанию «Ратимир».
«Колбасой я случайно занялся. Товарищ один у меня есть, вот он колбасу и предложил. Если бы творог предложил, был бы творог или хлеб, а не колбаса. Все в жизни происходит случайно. В моей уж точно случайно».
В 2001-м в Москве запустил «Дымовское колбасное производство».
«Я, безусловно, был профан. И чтобы этот пробел устранить, я собрал вещи и поехал в Европу. Пробыв там определённое время, начал понимать, как все должно быть устроено. Я просто брал пример с людей, которые в этом деле достигли определенных результатов. Я ничего не изобретал, по большому счету».
Открыл в Суздале мануфактуру по производству керамических изделий.
Основал сеть книжных магазинов «Республика» и планирует расширять ее в крупнейших городах России.
В 2007-м в партнерстве с ресторатором Аркадием Новиковым открыл сеть городских ресторанов «Дымов №1». Организовал собственное издательство «Третья смена».
Дела общественные
С 2007 года участник группы при правительстве, разрабатывающей программу школьного питания.
Член Ген.Совета Общественной организации "Деловая Россия".
Общественное признание
Победитель всероссийского проекта «Профессиональная команда страны» (2007).
«Когда меня спрашивают, насколько далеко я готов пойти, я отвечаю: как получится, но как можно дальше. Главное, чтобы не было стыдно, за пройденное. Для себя лично мне много не надо. Признание- может это хорошо, может плохо, я как раз сейчас пытаюсь в этом разобраться. ».
Важные события жизни
У меня сын, 2 года 5 месяцев, зовут Андрей. Думаю, это лучшее, что у меня сегодня есть в жизни.
Впервые создал и придумал
Магазин " РЕСПУБЛИКА"
КОМПАНИЮ " ДЫМОВ"
КОМПАНИЮ " РАТИМИР"
"ДЫМОВ КЕРАМИКА"
Мне интересно
«Среди моих увлечений - мотоциклы, быстрая езда, горные лыжи. Все это не только соответствует моему характеру, но и заставляет держать себя в форме. И формирует соответствующий круг общения: среди мотоциклистов, горнолыжников, альпинистов подавляющее большинство - люди с сильными характерами, целеустремленные, в общем хорошие ребята. Думаю, мы находимся на одной волне. Пробовал летать, даже на сверхзвуковом, но как то не вставляет. Я не считаю себя рисковым человеком, просто мне нравится так проводить время».
/ (Вадим Дымов: "Мы построили компанию на идее уважения друг к другу", Континет Сибирь (Новосибирск), 08.06.2007)
болеть за ФК «Ливерпуль»
«Я люблю футбол. Болею за клуб "Ливерпуль". Езжу часто в Англию на футбол. Я очень люблю настоящие человеческие эмоции, люблю переживания. Мне нравится, когда люди заряжены большой идеей, победить. Надо видеть лица жителей города в день матча. Думаю, что это день их наивысшего единения. Это заслуживает уважения».
/ (Вадим Дымов: "Ввяжемся в войну, а там посмотрим!"; Рудик Игорь; Конкурент (Красноярск), №36, 08.08.2007)
стендовая стрельба
играть на электрогитаре
«Я играю и других директоров подсадил… брат родной играет. Группа называется Double Standarts, играют что-то вроде Incubus. У нас студия есть - у мамы, на третьем этаже. И барабаны есть, и клавиши, комбики».
/ ("Кто мы? Мясо!"; Борис Акимов; Афиша. Все развлечения Москвы, №212, 05.11.2007)
собирать работы художника Майорова
коллекционировать старые советские магнитофоны, музыку на виниле
Люблю
«Я с удовольствием читаю. Я люблю историю. Она мне помогает осознать очень многие аспекты современности. Я вижу взаимосвязь настоящего с прошлым».
«Музыка играет большую роль в моей жизни. Люблю группы New Order, Duran Duran, Manic Street Preachers, страстный поклонник Joy Division».
старинные вещи: книги, мебель, машины
отдыхать у себя на даче, под Суздалем
«Дважды в месяц! Стабильно! Зимой езжу на машине. Летом - на мотоцикле. Причем не по нижегородской трассе, а по щелковской. Потом сворачиваю на узкую дорожку и еду через Киржач, Кольчугино, Юрьев-Польский. Смотрю на улицы, любуюсь "бабушкиными" домами с яркими резными наличниками…»
называть себя «русич»
Ну, не люблю
ограничивать себя в еде «Я не сильно привередлив в еде. Мне в процессе питания важнее получать удовольствие от общения. Мне нравятся больше открытые веселые компании. Колбасы я ем, действительно, очень много, черт возьми, ну она мне просто очень нравится, я люблю ее жаренную, запеченную, в общем, любую. Да и так вышло, что я в ней неплохо разобрался. Я занимаюсь мотоспортом и бизнесом, а это требует много сил».
Мечта
«У меня есть мечта сделать документальный фильм. В качестве продюсера, может и больше. Раньше я думал, что он должен быть комерческим и художественным. Сегодня я уже так не думаю. И мне это нравится. Думаю, что фильм должен быть про людей живущих в это стране.
Семья
В 2007 году стал отцом.
Есть брат Егор.
И вообще
«Я сторонник теории здравого смысла. В большей степени отдаюсь велению сердца, чем голосу разума или интеллекта. И поэтому многие вещи я делаю по наитию, сразу. Если мне не нравится - я никогда не буду браться. Меня силком никуда не притащишь».
Иван Просветов; Компания, №26, 05.07.2004)
Дмитрий Панкратов , исполнительный директор холдинга «Продо»: «У Вадима есть редкий дар убеждать других в реальности победы… Вадим не жалеет денег на консультантов, зарубежные командировки и обучающие программы для своих сотрудников и не стесняется учиться сам. Это один из способов вырасти - перенять передовые идеи».
