Почему в России так много говорят о цифровой трансформации, но решаются на нее немногие, а доводят процесс до конца и вовсе только единицы? , создатель «Антирабства», опубликовала в своем Facebook краткие тезисы с выступления на форуме «Открытые инновации».
Почему не приживаются цифровые трансформаторы в бизнесе? И что нам всем с этим делать? Нет, я не про трансформаторы как приборы. Я про людей и процессы, конечно.
Почему не получается? (основные проблемы)
Карго-культ запроса. В реалии бизнес не хочет и боится цифровой трансформации (хотя внешне транслирует обратное): «Придут, такие, и все сломают», но вынуждены ее внедрять как «приказ сверху». Поэтому любого человека, который приходить «трансформировать», пытаются со всех сторон «обезопасить», проводя безумное количество согласований и дополнительных сдерживающих факторов. Фактически этим парализуя любое внедрение. И через год увольняют с формулировкой «Ничего не делал, только болтал».
Причем, вот это самое «обезопашивание» бывает трех видов:
- само первое лицо (редко);
- второй уровень топов (максимально часто);
- смешанное: первое лицо говорит «Да, я хочу», но не дает полномочий: «Договаривайся с топами сам».
Непонимание самого термина (процесса). Под цифровой трансформацией разные бизнесы и собственники понимают совершенно разное: от внедрения САП до, прости господи, группы в ВК. Не понимая, выбирают чаще всего экзотических людей с непонятными компетенциями и начинают менять к ним требования и установки после каждой поездки топа на отраслевую конференцию или прочтения статьи в «Ведомостях».
Хайп отрасли. Сейчас о цифровой трансформации говорят на любом углу. Поэтому большое количество неуспешных ИТ и диджитал-директоров, находящихся фактически с черным билетом в своих отраслях, переформулируют свое резюме и продают свой опыт в цифровую трансформацию. А поскольку они объективно не успешны (кто-то ленив, кто-то вороват или еще что-то), то через год их увольняют с большим скандалом. А потом идет мнение: вся эта цифровая трансформаця - просто болтовня, чтобы собственника на деньги развести
Нет людей с полной компетенцией. Как обычно берут топов на работу? Желательно с большим успешным опытом и из этой же отрасли. Проблема в том, что цифровой трансформации у нас всего лет пять. И в большинстве отраслей успешного законченного опыта этого процесса еще нет. Поэтому взять идеального и из своей отрасли невозможно. Ищут годами и не находят. Далее смотри пункт третий - обжигаются на самозванцах, которые умеют только себя продавать.
Что делать?
Надо понимать и объяснять, что без воли собственника (долгосрочной), единой стратегии, не меняемой в процессе, и доверия цифровой трансформации не будет - процесс не быстрый и болезненный, затрагивающий весь бизнес.
- Объяснить бизнесу, что такое цифровая трансформация и сделать карту компетенций.
- Объяснить, что это кросс-платформенная компетенция (искать нужно из тех отраслей, куда трансформация заходила первой. Не поверите, но, например, это медиа как отрасль).
- Сделать какой-то отраслевой очно-заочный МВА для людей, которых можно быстро доучить до этой компетенции.
- Рассказывать публично об этапах и сложностях и реперных точках больших трансформаций.
Основой современного и эффективного бизнеса становится диджитализация. Под этим понятием скрывается максимально полное внедрение цифровых технических инноваций во всех сферах бизнеса, включая процессы, продукты, сервисы и подход к принятию решения. Чтобы цифровизация бизнеса была полноценной, недостаточно наличия технологии как таковой – следует также четко формулировать бизнес-задачи и данные.
За счет диджитализации на начальных уровнях можно оптимально модифицировать операционную деятельность, снизить расходы компании и ускорить процесс принятия решений. Внедрение цифровых технологий в бизнес происходит в 3 этапа:
- Внедряются небольшие и низкорискованные инициативы или продукты , независимые друг от друга. На этом уровне создается технологическое решение без кардинального пересмотра пограничных бизнес-процессов.
- Производится полная модификация операционной модели компании . Изменения затрагивают бизнес-процессы, организационные структуры, основные показатели эффективности и умения персонала. На этом этапе необходима комплексная программа управления.
- На заключительном уровне меняется способ взаимодействия с поставщиками, клиентами и контрагентами . Внедряются новые методики позиционирования и продвижения предлагаемых продуктов и внедрение новых. На этом уровне инновационные технологии являются неотъемлемой частью нормального функционирования всей организации и используются для создания новых экосистем и партнерских отношений. Центровым объектом становится цифровая платформа, через которую реализуются уникальные компетенции и новшества в бизнес-модели предприятия.
– это неизбежный процесс, который со временем затронет все отрасли, но в каждой из них внедрение цифровых технологий будет происходить с разной скоростью. Лидерами по внедрению инноваций стали компании из сектора «бизнес для потребителей» (медиа, розничная торговля, телекоммуникации, страхование, банковская сфера). Цифровизация затронула, хоть и в меньшей степени, металлургические, машиностроительные, энергетические и нефтегазовые компании, хотя новшества в этой сфере направлены в основном на внутренние улучшения и организационные моменты.
В ближайшее время цифровизация мелкого и среднего бизнеса будет способствовать быстрому и легкому масштабированию и росту компаний.
Технологии для цифровизации бизнеса
Элементами цифровизации, которые уже полномасштабно применяются в различных сферах, является роботизация, автоматизация и искусственный интеллект. Инновационные технологии заменили человеческий ресурс на этапах производства, где выполняются рутинные операции, роботизация охватила банковскую, производственную и прочие сферы, благодаря чему исключаются ошибки, связанные с человеческим фактором. С помощью искусственного интеллекта стала возможной оптимальная модернизация процессов принятия решений, в особенности за счет «машинного обучения».
Одним их наиболее популярных инструментов диджитализации являются CRM-системы с использованием технологий BPM.
CRM- и BPM-системы – популярные инструменты цифровизации
Предполагает использование инновационного программного обеспечения, которое может упорядочить деятельность компании, автоматизировать повторяющиеся операции и повысить эффективность работы, как структурных подразделений, так и индивидуально каждого сотрудника. В последнее время наиболее популярным инструментом для выполнения этих задач стало совмещение на практике систем управления взаимоотношениями с клиентами (CRM) и технологий, созданных для автоматизации бизнес-процессов (BPM). Одним из самых функциональных и эффективных CRM+BPM решений считается система bpm"online от компании Террасофт (детальней на сайте https://www.terrasoft.ru/digital-transformation).
С помощью CRM- и BPM-систем позволяет настроить эталонное взаимодействие с клиентами, а также ускорить работу всех подразделений компании. Как показывает практика, объединение CRM-инструментов и средств организации процессоориентированного подхода (ВРМ) позволяет существенно повысить коммерческие результаты и степень лояльности клиентов.
Что такое цифровизация? Это когда ваш банк переехал в ваш телефон, а отделение банка за углом – закрылось. Как вы полагаете, поддерживали ли сотрудники отделения процесс перехода в цифру? Собеседник Executive.ru – Андрей Кленин –знает о цифровых технологиях не понаслышке. Он работал гендиректором Wikimart , операционным директором «Юлмарта» и гендиректором «МТС-Ритейл» («Русская телефонная компания»). Обсуждаем с Андреем тему цифровой трансформации.
Executive.ru: В медиаотрасли цифровая революция уже свершилась. На наших глазах революционные события происходит в банковском секторе. Кто следующий? Какие отрасли будут «втянуты в цифру»?
Андрей Кленин: Все. Просто темп изменений будет разным. В b2c драйверами цифровизации станут пользователи: работая с гаджетами, вебсайтами и мобильными приложениями, они рано или поздно станут ожидать, что удобный цифровой интерфейс взаимодействия с клиентами как у Яндекса или Facebook будет выстроен абсолютно у всех компаний и организаций.
В b2b цифровизация станет средством снижения себестоимости и ответом на вызовы конкуренции – компании будут с помощью цифровых инструментов пытаться выстроить какие-либо преимущества, которых нет у конкурентов, и повысить эффективность бизнеса.
Executive.ru: Что начинает происходит с персоналом в компании, когда она «ввязывается» в цифровизацию?
А.К.: В период серьезных организационных изменений в компаниях наиболее отчетливо проявляется разница в поколениях. Самое старшее из ныне работающих – поколение X. Как правило, это прагматичные люди, которые за свою жизнь видели много разных изменений и инноваций. Цифровые технологии представляются им новомодным трендом, который еще пока не доказал свою эффективность. С одной стороны, они смотрят на цифровизацию как на источник угроз для сложившегося порядка, а значит, угроз для их собственной безопасности и благополучия. С другой стороны, представители этого поколения представлены в составе высшего менеджмента и в составе собственников, поэтому они готовы увидеть в цифровых технологиях источник развития, если им будет доказана полезность их применения.
Поколение Y – люди, при которых появились современные цифровые технологии, поэтому «игреки» достаточно благосклонно относятся к новым решениям, готовы их тестировать и рады внедрениям перспективных идей. Цифровая трансформация для них – возможность продвинуться по карьерной лестнице, вырасти, научиться чему-то новому, повысить социальный статус. Поэтому они, как правило, активные сторонники внедрения цифровых технологий.
Представители поколения Z родились с гаджетом в руке. Зачастую их никто не учил как смотреть мультфильмы на планшете, они научились этому сами. Сейчас представители этого поколения начинают приходить в компании. Для них цифровые технологии – это норма, они воспринимают отклик системы в миллисекундах как должное и ужасно расстраиваются, если вебсайт или приложение работают медленнее. Они как правило НЕ являются драйверами изменений, потому что воспринимают цифровую среду как само собой разумеющееся, и даже могут не прийти работать в компанию, в которой эти технологии не представлены. Их не привлекают компании с застарелой организационной и корпоративной культурой, не имеющие планов технологического развития. В будущем, в условиях тотальной цифровизации, потенциал поколения Z полностью раскроется.
Executive.ru: Как цифровизация воздействует на субъектов корпоративной иерархии? Давайте начнем с фигуры CIO. Цифровизация повышает его ставки?
А.К.: Мои наблюдения показывают, что CIO нельзя однозначно назвать агентом перемен.Часто CIO заинтересован в сохранении существующего положения: его устраивает «зоопарк программ» и раздутые штаты IT-подразделения по обслуживанию «зоопарка» – сложность его работы, а значит и его вознаграждение напрямую от этого зависят. Перенос корпоративной инфраструктуры в «облако» и переход на «бесшовные» решения приводит к сокращению численности IT-отдела, а вместе с этим – к понижению значимости CIO в корпоративной пирамиде. Поэтому CIO может занять консервативную позицию: у меня все работает, «облака» и прочие нововведения – это риски. Давайте ничего менять не будем.
При этом цифровизация дает CIO шанс двигаться в направлении CDO – Chief Digital officer – он может стать правой рукой генерального директора и агентом изменений в компании, но для этого CIO должен захотеть развивать свою карьеру в этом направлении.
Executive.ru: Какие CIO вам попадались в консалтинговой практике чаще?
А.К.: Пока, к сожалению, больше консерваторов. Но думаю, что ситуация будет меняться. По мере появления новых позитивных кейсов бизнесу станет очевидно, что внедрение цифровых технологий – правильный путь развития. Все больше специалистов начнет задумываться над тем, как повысить уровень профессионального образования в области цифровизации.
Executive.ru: Как относятся к цифровизации руководители других функциональных подразделений?
А.К.: В компаниях есть три подразделения, которые глубже других погружены в информационные технологии – IT, маркетинг и финансы. Cоответственно CIO, CMO, CFO более продвинуты с точки зрения цифровых технологий, чем их коллеги, но далеко не всегда они являются лидерами изменений. Миграция в цифру сильно меняет компанию изнутри, трансформирует ее структуру и организационную культуру, изменяет устоявшееся распределение ролей, властных полномочий и так далее. Поэтому цифровые технологии могут представлять для CFO или CMO как угрозу, о чем мы уже говорили, так и новые возможности. Отношение человека к цифре зависит, в том числе, и от его способности адаптироваться.
При этом я видел, что часто агентом перемен становится директор по маркетингу. Если он продвинут в цифровых технологиях, если он правильно выстроил каналы коммуникации с клиентами, и ему становится мало сделанного, он начинает активно влиять и на продажи, и на производство, и на IT. Он является заказчиком во многих проектах развития компании, в том числе в области цифровых технологи. Если это активный и продвинутый менеджер– он всегда является драйвером изменений.
Executive.ru: А коммерческий директор?
А.К.: В меньшей степени. Специфика коммерческого директора – если он видит выгоду – он за ней пойдет. Если он увидит, что проект даст дополнительную копейку в пересчете на клиента – безусловно он будет «за».
Executive.ru: Финансовый директор?
А.К.: Финансовые директора склонны видеть обратную сторону медали, например, риски неудачного внедрения и риски остановки бизнеса. Плюс к этому они всегда оценивают инвестиционную сторону. Скепсис финансовых директоров хорошо преодолевается перспективой внедрения облачных сервисов. Как правило такое внедрение не требует больших капиталовложений, вы просто подключаетесь к сервису, затем приобретаете ресурсы по мере того, как они вам становятся нужны.
Executive.ru: Сейчас в интереснейшие перемены происходят в секторе HR. Как реагируют на них HR-директора? Что показывают ваши наблюдения?
А.К.: На мой взгляд, перемены в секторе HR происходят по двум причинам. С одной стороны, есть внешний фактор – изменение ожиданий потенциальных сотрудников. Люди решают, хотят ли они вообще быть сотрудниками, хотят ли работать в одной компании или удаленно в нескольких компаниях. Сейчас многие делают выбор в пользу второго решения, потому что у это более безопасно, чем зависеть от одного работодателя. Россия – не Япония, и пожизненный найм никто никому не обещал.
В этом смысле можно дифференцировать свои умения, компетенции, можно разложить свои риски, работая на несколько работодателей в условиях частичной занятости, в том числе удерживать баланс между семьей и работой. Все эти ожидания оказывают влияние на те запросы, которые потенциальные сотрудники предъявляют будущим работодателям и, в конечном счете,– на интерфейс взаимодействия сотрудника и компании.
С другой стороны, компании под воздействием цифровых технологий меняют подходы к организации бизнеса, думают о снижении расходов. Очень часто информационная система компании обеспечивает работу в любой точке мира 24 часа в сутки. При таком подходе нет необходимости сажать сотрудника в офис, организовывать для него рабочее место, напротив, крайне желательно, чтобы он это место не занимал, а работал в каких-то других условиях, например, из дома или там, где ему удобно.
Если мы выключаем сотрудника из операционных процессов, если мы все чаще используем алгоритмы, роботизацию и искусственный интеллект, то сотрудники нужны для того, чтобы отрабатывать исключения или чтобы развивать систему, в непосредственном же взаимодействии с клиентом их участие их не требуется. Это очень важно, потому что клиенты тоже хотят иметь возможность 24 часа в сутки получать обслуживание у компании, но организовать 3-4 смены в скользящем графике – это очень дорогой и устаревший подход. Поэтому лучше, чтобы информационная система, сайт или мобильное приложение обслуживали клиента, а человек занимался бы только результатами этой обработки. Поэтому сотрудники на самом деле могут работать удаленно откуда угодно и в свободном графике.
Executive.ru: Что это означает для HR-службы компании?
А.К.: В конечном итоге такой подход к организации бизнеса приводит к тому, что компании либо сами становятся платформами, либо интегрируют свой бизнес в существующую платформу или даже в несколько платформ. В итоге роль HR-директора в компании меняется. У него уже нет формального отношения работодатель-сотрудник, регулируемого Трудовым кодексом, очень многие функции либо исчезают, либо перекладываются на функционал платформы.
Задачей HR-директора становится организация взаимодействия с платформой разных категорий людей. Это могут быть сотрудники, фрилансеры, частично занятые работники, франчайзи, партнеры, поставщики и клиенты компании. Есть также другие категории лиц, которые интересны для бизнеса, например, читатели тематических обзоров от компании или посетители ее конференций. HR в этих условиях становится менеджером сообщества платформы, который поддерживает правильный настрой, правильную тональность взаимоотношений и взаимодействия людей в рамках платформы.
Executive.ru: Иными словами, время отставного офицера из отдела кадров истекло?
А.К.: Оформление бланков и верстка отчетов как составляющие профессии кадровика будут отмирать, потому что в процессе цифровизации от нас уходит бумажный учет. Впрочем, и не бумажный тоже – заполнение первичных данных кадрового учета в условиях платформы становится ненужным.
Executive.ru: Давайте поднимемся еще на один уровень иерархии. Вы сказали, что инвесторы зачастую являются агентами перемен – вы имели в виду институциональных инвесторов?
А.К.: Не только. В российском бизнесе гораздо чаще складывается другая ситуация: акционер оказывает непосредственное влияние на менеджмент. Он занимает должность либо генерального директора, либо председателя совета директоров. Очень часто акционеры буквально требуют от менеджмента реакции на те или иные вызовы. Они хотят видеть цифровую стратегию, в которой написано, что с компанией будет происходить в течение ближайших пяти лет, как она будет готова реагировать на изменения в мире.
Executive.ru: При этом акционер средней или крупной российской компании в очень редких случаях принадлежит к поколению Y. Скорее всего, он старше менеджеров. То есть акционер, требующий от менеджмента цифровую стратегию, является «белой вороной» среди представителей своего поколения?
А.К.: Вы правы, акционеры – нетипичные представители своего поколения. Это люди с нестандартным мышлением, с широким кругозором, которые многого добились в жизни именно потому, что они всегда держали глаза и уши открытыми. Они первыми чувствуют изменения. Они понимают, куда идет бизнес, сравнивают свои компании с аналогичными компаниями на Западе. В цифровых технологиях они видят возможности, а в бездействии – риски потерь. Они совершенно точно не хотят терять доходы и лишаться бизнеса. Поэтому в отношении к новым технологиям они – да, «белые вороны» среди своего поколения.
Executive.ru: Как масштаб компании влияет на переход в цифру?
А.К.: У маленькой компании пока гораздо меньше стимулов для того, чтобы начинать процесс трансформации, потому что проникновение цифровых технологий в малом бизнесе достаточно низкое. Если все конкуренты работают традиционно, у компании нет необходимости срочно переходить в цифровой формат. Хотя, уже сейчас есть примеры, когда цифровые решения обеспечивают конкурентное преимущество. Пиццерия, которая научилась работать с клиентами в цифровых каналах – через мобильные приложения, вебсайт и соцсети, имеет безусловное преимущество перед конкурентами.
У больших компаний, с одной стороны, гораздо больше стимулов, чтобы начать цифровую трансформацию. Они видят, что конкуренты один за другим принимают масштабные программы по внедрению цифровых технологий. На них идет большее давление со стороны акционеров: давайте, внедряйте!
С другой стороны – внедрение крупных проектов очень сложное дело, а риск неудачи при неправильном подходе очень велик. Поэтому практически все крупные компании для решения задач цифровой трансформации привлекают внешних консультантов, и не одну компанию, а несколько, для разных проектов.
Executive.ru: С какими чувствами менеджмент компании встречает консультантов?
А.К.: Со смешанными. Менеджмент сопротивляется, потому что перемены – это огромные риски, в случае любой неудачи вина будет возложена не на консультантов, а на менеджмент, поэтому сопротивление со стороны менеджмента традиционнодостаточно сильное.
Причина сопротивления сотрудников несколько иная: внедрение цифровых технологий может приводить к повышению производительности труда, что при грамотном управлении автоматически ведет к оптимизации персонала. В результате упрощения процессов, отмены отдельных видов операций без работы остаются целые отделы. Как, например, в примере с CIO, который мы уже обсуждали. При переходе на облачные решения потребностьв услугах IT-специалистов сокращается. При этом у CIO, повторю, есть иная перспектива – перейти в роль Chief Digital Officer.
Executive.ru: В чем принципиальная разница между CIO и CDO?
А.К.: Chief Digital Officer не отвечает за функции IT, он отвечает за компанию, работающую в цифровом пространстве. Цифровые технологии проникнут не только в маркетинг и финансы, но во все области деятельности компании, включая производство, склад, кадры и так далее.
Многие крупные зарубежные компании начали реализовывать свои программы по цифровой трансформации еще в 2013-2014 годах, подразумевая под этим изменение бизнес-модели в результате внедрения новых цифровых технологий. За прошедшее пятилетие они накопили значительный опыт, успешный и не очень. Он позволяет сделать некоторые выводы и выделить ключевые ошибки, которые тормозили внедрение этих программ или даже приводили к провалам при их реализации. Некоторые из этих заблуждений переселились в умы российских управленцев, угрожая втянуть их в долгую, дорогую и безрезультатную историю и нарушить амбициозные планы по цифровизации предприятий.
Большинство зарубежных экспертов определяют цифровую трансформацию как полное изменение действующей бизнес-модели, то есть какие продукты, каким клиентам, через какие каналы сбыта и по какой цене компания будет предлагать. В первую очередь эти изменения обычно направлены на улучшение клиентского опыта.
Цифровая трансформация - это не только про экономию
Большинство российских компаний сейчас сосредоточены именно на цифровизации ключевых процессов и в массе своей воспринимают цифровизацию как новый виток автоматизации. Однако цифровая трансформация - это не только про то, как экономить. В большей степени это история о том, как зарабатывать больше, а иногда просто сохранить бизнес в условиях стремительно меняющегося технологического уклада.
Знаменитая сегодня компания Netflix создавалась в 1997 году как сеть точек проката DVD. Масштабируя свой бизнес, Netflix внедрила также прокат DVD по почте, и к 2009 году число ее клиентов достигло 10 млн человек. Однако такая бизнес-модель была обречена: мало кому было интересно заказывать фильмы по почте, если они доступны для просмотра в онлайн-кинотеатре. Очевидно, в компании это понимали, и уже в 2007 году Netflix запустила трансляцию потокового видео в интернет. Развитие этого направления повлекло за собой полную трансформацию бизнес-модели: сначала появился цифровой продукт (видео вместо DVD), а затем и сам бизнес поменялся - Netflix стала производителем собственного контента. Теперь компания работает в тесном сотрудничестве с крупным технологическим игроком Amazon Web Services, используя инфраструктуру партнера для масштабирования своих сервисов.
Цифровая трансформация - это не только про технологии
Цифровая трансформация - это всегда длительный процесс, меняющий подход к тому, как осуществляется бизнес компании. Она требует существенных инвестиций не только в инфраструктуру, но и в изменение стратегии компании, в развитие навыков и перестройку процессов.
Внедрение технологии само по себе редко дает ощутимый устойчивый результат. Конечно, можно автоматизировать работу бухгалтерии, сократить несколько человек и сэкономить. Однако это не поможет вашему бизнесу остаться на плаву, если вы, как компания Kodak в начале 2000-х, не сумели преобразовать эти технологии в продукты: этот производитель пленочных фотокамер не выдержал конкуренции цифрового мира. Инженеры компании Kodak еще в 1975 году тестировали цифровую фотокамеру, затем компания инвестировала значительные средства в ее развитие и приобретение технологических стартапов, но не смогла превратить это в прибыль.
Генри Форд вошел в историю как человек, внедривший конвейер в массовое производство. Однако суть этой трансформации была в другом: Форд не просто создал новый продукт - массовый автомобиль, он создал под него рынок - из своих же рабочих, которым платил существенно больше благодаря недостижимой для конкурентов производительности труда. Если бы он просто оптимизировал сборку за счет конвейера, его склад оказался бы затоварен автомобилями, которые никто бы не покупал.
На роль Генри Форда начала XXI века претендует Илон Маск, который не просто выпускает электромобили Tesla, но по-иному выстраивает процесс производства, дистрибуции, а в перспективе и потребления своего продукта. Несмотря на то, что Маску пока что приходится отчитываться об убытках, его стратегия уже сейчас учитывает тренд перехода от модели продажи автомобилей к продаже сервисов, то есть отказ от владения в пользу аренды автомобиля в случае необходимости.
Цифровая трансформация - это не только директор по цифровизации
Цифровая трансформация - это про создание нового. Существующие системы и структуры, как правило, сопротивляются новому, да и директор по цифровизации, работающий в рамках действующей структуры, в большинстве случаев не будет иметь достаточно влияния, чтобы менять бизнес-модель.
Гораздо эффективнее создавать отдельную структуру, единственной ответственностью которой будет цифровая трансформация. Однако не все так просто, и создание выделенной структуры не решит проблему, если она остается тесно интегрированной с материнской компанией.
Именно так произошло с американской транснациональной корпорацией General Electric, где под цифровизацию в 2015 году создали GE Digital. Компания должна была работать с внешними клиентами, однако на практике сосредоточилась на поставках решений для других дочерних структур самой же General Electric - это был путь наименьшего сопротивления для достижения быстрого финансового результата и стоящих перед менеджментом целей. Так GE Digital превратилась в глубоко интегрированную в существующий бизнес корпорацию и потеряла возможность эффективно решать стоящие перед ней задачи. Проблема в том, что такие компании не могут сразу начать зарабатывать, и, требуя быстрых результатов, вы фактически роете могилу позитивному начинанию.
Цифровая трансформация - это не единоразовая мера
Если вы единожды установили на производстве, например, систему вентиляции, то эта система будет долгие годы работать и обеспечивать желаемый результат. С цифровизацией все иначе. Если вы сегодня внедрили какое-то решение, это вовсе не значит, что завтра оно по-прежнему будет приносить вам такую же выгоду: его могут сразу же скопировать конкуренты, оно может стать неоправданно дорогим в поддержании и т. д.
Внедрение цифровых технологий требует развития, и одна из сложнейших задач здесь - создать инфраструктуру для поддержки таких продуктов. Это новый взгляд на функцию научно-исследовательских и конструкторских разработок (R&D).
В России этим мало кто может похвастаться, а зарубежные компании уже активно идут этим путем. В немецкой компании Deutsche Bahn, которая является оператором железных дорог Германии, сегодня уже есть: лаборатория, изучающая применение цифровых и технологических трендов в области пассажирских перевозок; компания по анализу данных и их коммерциализация (данные о клиентах, данные, получаемые с датчиков на объектах железнодорожного транспорта и логистики); акселератор для стартапов, который позволяет выбирать и поддерживать наиболее интересные для компании разработки через гранты, коворкинги и менторство; корпоративный венчурный фонд, осуществляющий поиск, доработку и внедрение инноваций, источником которых являются внешние и внутренние стартапы.
От частного к общему
Зачастую наиболее эффективные цифровые решения могут быть реализованы только на основе пилотных проектов. После них появляются необходимый опыт и информация, которые позволяют принимать осмысленные решения: стоит ли масштабировать технологию или решение на всю компанию или рынок. Таким образом, до реализации пилотного проекта вопрос о полномасштабных программах остается открытым, и любые комплексные планы, по сути, являются лишь ориентиром, который совершенно точно будет пересматриваться.
Многие компании начинают цифровую трансформацию именно с пилотов и тратят на них в среднем $0,5–2 млн, в то время как полноценная программа цифровизации подразумевает бюджеты от $10 млн до $50 млн.
Трансформации, связанные с технологиями, - это такой процесс, в котором часто преуспевает не тот, кто начал раньше, а тот, кто начал вовремя, то есть имел возможность проанализировать опыт других и дождаться определенной зрелости решений. 20 лет назад электронная коммерция была радикальной инновацией. Крупные игроки типа Staples и Walmart начали инвестировать в это направление огромные суммы, но на ранних этапах так и не смогли перестроить свои бизнес-модели. Акционеры не оценили инвестиций, не приносящих прибыли, что негативно отразилось на стоимости компаний. Прошло время, и успешные модели электронной коммерции, обкатанные другими, применили все ведущие игроки, включая тех, кто допустил ошибки.
Российские компании сейчас находятся в аналогичной ситуации с внедрением цифровых инноваций: у них есть возможность учесть наработанный негативный опыт, чтобы не наступить на те же грабли. Потому что именно стратегический, а не фрагментарный подход к цифровизации компании позволяет существенно повысить вероятность успеха и создания необходимых условий для роста стоимости компании.
Цифровая трансформация - модный, но всё ещё не до конца понятный термин. Что он включает и почему касается не только программистов? Разбираемся вместе с куратором факультета Цифровая трансформация Московской школы коммуникаций MACS Максимом Григорьевым.
В закладки
Прорывные технологии и капитализация бизнеса
Цифровая трансформация - это глубокое преобразование продуктов, бизнес- и операционной модели организации с помощью прорывных технологий.
Что такое прорывные технологии? О них мы слышим повсюду последние несколько лет: блокчейн, интернет вещей, искусственный интеллект, дополненная реальность и многоe другое. В английском, кстати, технологии называются разрушительными, “Disruptive Technologies”. Но, в русском это слово явно имеет отрицательное значение, мы называем их прорывными. Так они называются потому, что радикально преобразуют экономику, сегменты бизнеса, организации, отношения в обществе и самих людей. В свое время именно такими технологиями были паровой двигатель, электричество, компьютеры и Интернет.
Почему прорывные технологии повышают ценность бизнеса? Всё просто. Они не просто оптимизируют эффективность и увеличивают производительность компании, они, как мощный рычаг, позволяют создать принципиально новые цепочки добавления ценности, придумать новые более прибыльные и полезные клиенту продукты. Соответственно, растет прибыль компании и инвестиционная привлекательность. Сегодня потенциал развития экономики во многом обусловлен именно прорывными технологиями. По прогнозам McKinsey, доля цифрового бизнеса составит до 34% мирового ВВП уже к 2020 году. Процесс цифровой трансформации актуален для любой сферы нашей жизни. Мобильное приложение налоговой службы, онлайн-банкинг, блокчейн-реестры в страховых компаниях, техподдержка клининговой компании в виде чат-бота, таргетированная реклама и медицинская диагностика использующие большие данные и искусственный интеллект, торговые маркетплейсы - все эти инновационные “фишки” являются далеко не полным набором примеров использования современных цифровых технологий.
Компаниям, которые не придали особую важность использованию этих технологий, становится все сложнее конкурировать с цифровой элитой. Так, например, яркий представитель цифровой экономики Uber поглотил практически все небольшие сервисы такси, а Airbnb приносит все больше убытков классическим моделям гостиничного бизнеса.
Цифровая трансформация и коммуникации
Многие предприниматели считают, что для цифровой трансформации бизнеса достаточно нанять программистов, чтобы разработать сайты, мобильные приложения, электронные кошельки и чат-ботов в дополнение к тому, что уже есть. Это заблуждение. Цифровая трансформация - это не просто автоматизация (т. е. внедрение технологий в существующее производство). Она подразумевает изменение бизнес-структуры, стратегии развития бизнеса, корпоративной культуры, системы продаж, управления командой и процессами в целом, а также, еще более радикальные изменения, когда создаются абсолютно новые продукты, сервисы и даже целые отрасли.
Существует три направления цифровой трансформации: клиентский опыт, операционные процессы и бизнес-модели. Обычно компании не идут сразу по всем трем. Одни выбирают стратегию роста за счет лучшего понимания клиента и увеличения точек контакта с ним. Другие - за счет цифровизации и реинжиниринга внутренних процессов и повышения производительности работников. Третьи - меняют границы бизнес-моделей, создают цифровые продукты и сервисные надстройки и осваивают новые рынки.
Как минимум два из трех направлений цифровой трансформации напрямую касаются коммуникаций - внутренних и внешних.
В частности, существенно видоизменяются задачи CEO и HR-директоров. Организационная структура компании становится гибче. Появляются новые позиции, в том числе топ-уровня, например, CDO (Chief Digital Officer), директор по цифровой трансформации или, например, Директор по подбору digital специалистов. Требования к компетенциям «старых» сотрудников меняются: директор по развитию всё чаще должен владеть технологиями, а производитель контента - работать со статистикой и аналитикой внимания. Узкие специализации перестают цениться. Растет значение дополнительного профессионального обучения и переквалификации.
Ключевой задачей внутренних коммуникаций становится настройка культурного кода бренда среди сотрудников. Техническая работа «кадровика» отдаётся на откуп программам на основе big data и machine learning. На его место приходит HR-эксперт, сосредоточенный на человеческом капитале компании и развитии бренда работодателя. Задача же CEO - уже не только общее управление и повышение капитализации бизнеса, но формирование видения компании в цифровой вселенной и уверенная трансляция этого образа сотрудникам и стейкхолдерам.
Сложно представить успех трансформации в организации, которая делает ставку на жесткую субординацию, консервативные модели принятия решений, бюрократизацию процессов. Максимальная коллаборация, совместное творчество, общение на равных и укрепление горизонтальных связей внутри компании намного ближе современному, цифровому миру.
С другой стороны, технологии big data и искусственный интеллект трансформируют пользовательский опыт и позволяют кардинально увеличить прибыль . Это означает появление новых задач у внешних коммуникаторов: маркетологов, пиарщиков и специалистов по продажам. Возрастает роль аналитики внимания, точечной работы с клиентом и digital-маркетинга.
В частности, PR-специалисты и маркетологи могут измерить эффективность коммуникации исходя из бизнес-показателей и корректировать информационную кампанию с точностью до каждой эмоции отдельного пользователя.
«Внешняя коммуникация стала не просто положительной или отрицательной - она стала умной. Цифровая трансформация сделала возможным объединение PR и аналитики. Стратегию бренда теперь можно измерять как качественными, так и количественными показателями», - Анастасия Полонская , ex-руководитель пресс-службы Ассоциации ФинТех и преподаватель Московской школы коммуникаций MACS.
Другой наблюдаемый эффект трансформации - новые форматы и места присутствия контента, связанные с тем, что аудитория все больше времени проводит в сети.
Учиться сегодня, чтобы опередить конкурентов завтра
Самые востребованные технические компетенции (hard skills):
- создание новых бизнес-моделей (платформы, экосистемы, сети);
- анализ данных (data science);
- интеграция с партнерами через открытый программный интерфейс (open API);
- цифровая безопасность на уровне дизайна системы (security by design);
- владение хотя бы одной из прорывных технологий (искусственный интеллект, робототехника, 3D-видео, облачные сервисы, виртуальная и дополненная реальность, интернет вещей, блокчейн)
- e-менеджмент, т. е. высокоэффективный менеджмент, организованный с помощью информационных технологий;
- владение современными менеджерскими практиками (Lean, Kanban, 6 Sigma, SCRUM, DevOps).
В отношении hard skills одинаково важны компетенции в области архитектуры системы и прорывных технологий. Два этих аспекта - как поле и фишки для настольной игры: цифровая трансформация может быть эффективной лишь с учетом и того, и другого. Как никогда рынку требуется знание инновационных моделей работы. Специалистов с такими компетенциями ждут на позиции change-менеджеров, innovation-менеджеров и e-лидеров.
Самые востребованные soft skills:
- дизайн-мышление, т. е. ориентация на пользователя при разработке продуктов и услуг;
- цифровая психология, т. е. поведенческая экономика с учетом анализа больших данных;
- эмоциональный интеллект;
- коммуникационные навыки.
Сложности цифровой трансформации
Сложность первая - критическая нехватка компетентных специалистов . В сентябре этого года в Московской школе продвинутых коммуникаций MACS запускается первая фундаментальная программа «Цифровая трансформация» по подготовке дипломированных коммуникаторов в области преобразования бизнеса. Куратор программы Максим Григорьев - в прошлом руководитель Центра финансовых технологий Центробанка. В числе образовательных дисциплин - тренд-аналитика, архитектура цифровой системы, построение эффективных операционных и бизнес-моделей, digital маркетинг и управление процессом цифровой трансформации. Школой предусмотрены скидки для обучения корпоративных клиентов и комплексные программы для решения задач компании.
«Главный навык специалистов по цифровой трансформации - это постоянное обновление знаний и инструментов, lifelong learning. Ни одна технология, тем более цифровая, не живет вечно. Актуальное фундаментальное образование плюс способность быстро переучиваться - основные факторы успеха в digital-эру», - Надежда Макова , директор Московской школы коммуникаций MACS.
Сложность вторая - ограничения скорости преобразований. Организация не трансформируется одномоментно, и некоторое время digital продукты существуют параллельно с аналоговыми. Операционная модель организации должна позволять работу как в классическом, так и в инновационном режиме, чтобы перемены прошли с минимальными рисками. Нередко между цифровыми и традиционными отделами компании возникает конкуренция. Ответственность за решение проблемы ложится на профессиональный менеджмент.
«В Банке России мы сначала подготовили операционный ландшафт и внедрили проектное управление, эффективное как в классической парадигме waterfall, так и в гибкой модели. Только после этого была запущена программа реинжиниринга бизнес-процессов и формирования целевой бизнес-модели», - Максим Григорьев , ex-руководитель Центра Финансовых технологий Банка России.
Сложность третья - консерватизм высшего руководства . Цифровая трансформация предполагает дополнительные расходы времени, сил и денег, и не все к этому готовы. А основные KPI, от которых зависят и бонусы, часто нацелены на достижение сиюминутных финансовых результатов. Ключом к успеху становится гибкость руководства и готовность наделить полномочиями тех сотрудников, которые обладают необходимыми цифровыми компетенциями. И очень важно, реальное, а не на словах, понимание потенциала прорывных технологий и неизбежности трансформации.
Цифровая трансформация - процесс долгий, сложный и дорогой. Но её эффект на производительность и эффективность бизнеса способен оправдать все затраты. Актуальные навыки и инструменты вкупе с профессиональным и гибким руководством - залог успешного преобразования на рынке. Главное, помнить, что инвестировать в развитие компании всегда проще тогда, когда ресурсы для этого еще есть.
